Лесь Лесниченко

Семен Михайлов, 1654. Семен Мартьянов, 1656-659. Леско Лысенко, 1669. Панько Петренко, 1671-672. Иван Жданенко, 1672-681. Федор Кандиба, 1681-689. Андрей (Андроник) Федорович Кандиба, 1698-707. Григорий Назарович Костяенецкий, 1707-1716,1719-727. Андрей Ефимович Лизогуб, 1716-719. Осип Григорьевич Костенецкий, 1727-750. Федор Осипович Костенецкий, 1750. Андрей Тимофеевич Таранский, 1781.

Семен Михайлов и Семен Мартьянов - едва-ли не пред¬ставляют собою судя по имени, одно и тоже лицо, так как в описи 1654г., из которой взято имя Михайлова, переписчиками испорчено очень много собственных имен.

Кандиби известны на правом берегу Днепра уже с К.ХVI в., когда мы не раз встречаем Станислава Кандибу, писаря Владимира Волынского,338) который принадлежал к роду Прокшичей, а Кандибою вироятно, только лично прозывался 339). Судя по имени, Владимирский писарь был католик, поэтому быть может связи с ним и не имеют те Кандиби, которые в полов. ХVIIв. Жили в Киевском Корсуни.

В купчей 1653г., писанной по-польски, читаем, что «славетный Васюта, козак и обыватель Корсунский, продал дом свой, находящийся в Корсуни, славетной Кулини Кандибки, обывательки Корсунской 340)». В купчей 1656г. упоминается Фесько Андреевич Кандибенко, а в 1669-672 гг. на Корсунском полковничествеи видим Федора Кандибу, который быть может был сыном Феська, т.е. Федосия. - Розорение правобережной Малороссии, бывшее следствием Чигиринских войн, заставило многих из тамошних коренных обывателей побросать свои маетности и искать лучших условий жизни на ливом берегу Днипра. Сюда звал правобережных жителей и гетман Самойлович, писавший Федору Кандиби, что со временем можно будет опять вернуться на родное попелищи: «даст Бог, писал он в 1675г., хто будет жив, перейдет в свое мешканье (обратно), когда война успокоится, а теперь как видно, трудно там (на правом берегу) промешкать; поэтому авем вас под оборону царского величества и нашу, на сей бок Днипра) поспешать»... К-ба пересилился на ливый берег в числи другой правобережной старшины, между которою наиболее заметными людьми были: Яков Лизогуб, Тимофей Радич, Юрий Харевич и друг. Через год по переселении на ливый берег, К-ба получил от Самойловича слидующий универсал: «взглядом и увагою на знатныя службы п.Федора Кандибы, полковника Корсунского, також и за то, что он за повзятьем видомости о зближенюся войск их царского величества Московских и козацких...ку Днипрови, всповневши присягу свою, под высокую державу и наш реймент от войск запамяталого Дорошенка отпавши, на мешканье на свою сторону Днипра перейшол, якую склонность принявши, миле дякует (благодарим) и на жаданне (желание)... такую засылаем ласку, иже позволяем ему, п. Кандиби, в полку Нижинском волние занимать и покупать грунта.» (1676)г.) К-ба начал оселяться около с. Семяновки, где и купил в 1677г., в Семяновского обывателя Герасима Скибы став с млином, лисок около гребли поле пахотное и синожати, заплатив за это иминьице довольно значительную сумму - 800 золотых. Из этой покупки Кандибою устроен был теперешний хутор Скибенцы, который и был основанием его земельных приобретений в Конотопщини. Отсюда затем, начал К-ба «садить» около Семяновки, слободку, названную впоследствии Кандыбовкою. Для этой слободки заняты были «вольные грунта», за которые впрочем пришлось Кандибам иметь убыточные споры с владильцем сосиднего села Вязовое - Салтыковым. - Оселившись на приобретенных грунтах, К-ба в 1681г. получил уряд Конотопскаго сотничества, по универсалу Самойловича, который сместил для К-бы, прежняго сотника будто бы за лень. Обращаясь к Конотопским сотнянам, гетман в универсали говорит: «есть нам видомо то, что сотником своим бывшим (Жданенком?) не користуючи, иншого себе человика на тое старшинство обобрати хочете и нашего на тое позволение жадаете. Знаем теди и ми, же тот бывший сотник ваш ленивым был стал до отправованья дел своих презвойтых (надлежащих), для чего слушне отдалити его от старшинства оного. А так уважаючи, же город ваш близко боку нашего рейментарского найдуется и жебы ся в чом лучить, жебы дела наши рейментарские и войсковие справным поважне ишли торем, теди повагою зверхности нашой, тот уряд сотництва Конотопского вручили п. Федору Кандиби, заслужоному в войску запорозскому товарищу исправному человику... Прето вам всим, старшим и меншим вишереченным обывателям Конотопским, приказуем абысте его, п. Кандибу любовни за старшого себе принявши, з належитым пошанованем, корогов ему вручили и во всех своих повинностях отдавали ему послушенство».. .341) Из этого универсала видно, что Самойлович хотел оказать Кандиби особое свое внимание, которое и выразил назначением его в сотники той сотни, где Кандиба положил начало приобретению земель, для чего прежний сотник был смещен за такую вину, которую у любаго урядника можно было найти, если это нужно было. - Цинил Федора К-бу и Мазепа, который в 1688г. дал ему сосиднее с Кандибовкою слободкою сельцо Куриловку; а в след за тем К-ба из сотников поставлен был полковным обозным, а сотником на его мисто, устроен был его сын Андрей Кандиба, котораго действительное имя впрочем Андроник 342). Таким образом К-бы приобретя и уряды, и маетности стали заметными людьми в Нижинском полку и бывший Корсунский полковник высватал за единственнаго своего сына дочь бывшаго Каневскаго полковника Якова Лизогуба, теперь занимавшаго видный уряд Черниговскаго полковника. По смерти отца (ок. 1700г.) Андрей К-ба унаследовал уже богатыя земельныя иминия, которыя продолжал увеличивать, старательно занявшись хозяйством. Кроме сельскаго хозяйства, К-ба занимался и разнаго рода промыслами; между прочим К-ба занимался и «арендами», т.е. брал на откуп в Конотопи продажу водки, табаку и дегтю, как это видно из универсалу Мазепы, в котором читаем: «отдали мы п. Андрею Кандиби, сотнику Конотопскому, п. Юрию Харевичу и п. Григорию Костенецкому, знатным товарищам войсковым, на срок от дня св. муч. Маккавеев сего 1704г. до того же дня в 1705г, в арендовое завидывание горильчаные тютюнные и дегтевые шинки (т.е. продажу водки, табаку и дегтю) в г. Конотопи, за четыре тысячи золотых, из которых дви с половиною тысячи они должны уплачивать в войсковой скарб, а полторы тысячи в Конотопскую ратушу, на городские расходы» 343). Подобныя аренды давали хорошие доходы, особенно если «арендары» в то же время состояли в числе и мистной старшины, каковым положением и пользовался К-ба. - Разбогатевший Конотопский сотник пользовался приязню не только людей приближенных к гетману, но и самого гетмана. Генер. судья Кочубей в одном письми к сотнику пишет; что его приязнь к К-би «есть непременная, да и ласка ясневельможного его мил. п. гетмана к нему, К-би, не может быть нарушена»344). В таком положении находился К-ба, когда рбьявилась измина Мазепы, встававшая в судьби бывшаго Конотопского сотника значительный след. Дило в том, что кн. Дм. Голицын уже в нач. марта 1709г. шлет К-би поздравление с пожалованием его полковником Корсунским, в чине котораго сей последний и принимает затем, видное участие в преследовании шведов и Мазепинцев, предводительствуя при этом как кажется, особым заднипровским отрядом Козаков. Кн. Меншиков, кн. Дм. Голицын и Скоропадский ведут с ним деятельную переписку относительно бежавших из под Полтавы, Карла и Мазепы. На четвертый день Полтавской битвы кн. Голицын приглашает К-бу приложить особое старание к преследованию беглецов из под Полтавы, приказывая «бить и ловить» их и обещал за поимку Карла - 2 000 рублей, за Мазепу - 1 000 р., за шведских генералов - по 200 р. и за Мазепину старшину - по 100 р.345). Переписка Голицына с К-бою продолжается до 1710г., когда по доносу Корсунскаго сотника Павла Ждановича, К-ба был заподозрен в единомыслии с Мазепиными согласниками... Узнав об этом доноси, Скоропадский обратился к Головкину с просьбою увидомить его о сущности доноса, на что тот в январе 1711г., отвечал: «о извете Ждановича на К-бу и на есаула генер. Бутовича, о том я весьма не свидом; и по указу царскаго величества писал ныне к воеводи Киевскому кн. Голицыну, дабы он их, Ждан-ча и К-бу, прислал к Москви, из чего мы увидим то дило...» 346) Но подозрение против К-бы у царских советников зародились раньше доноса . Ждановича: Голицын в одном письми к Головкину, высказывая разныя подозрения на Скоропадскаго, говорит и о К-би: «теперь от него (гетмана) в Корсуни полковником К-ба, который был в измини; и Мазепа из Ровна послал его в Корсунь в полковники; я узнав об этом, перестерег и не допустил его, ему негде было деться: пришел ко мне своею волею; я послал его к гетману и тот сейчас отправил его в полковники туда же, куда и Мазепа посылал; а я думаю, что от него кроме плутовства, нельзя ждать никакого добра; хорошо, если-бы на его мисти был другой с нашей стороны» 347). Из категоричности этого сведения слидует заключить,что назначение К-бы Корсунским полковником так и случилось, как разсказывает Голицын. Значит, Мазепа увлек К-бу обещанием дать ему Корсунское полковничество, которое связывало с собою возвращение и тех земельных иминий, которыя были брошены Кандибами на правом берегу Днипра... Но как видно, К-ба скоро убедился в несостоятельности Мазепиных обещаний и возвратился к Скоропадскому, который не затруднился дать ему тоже самое Корсунское полковничество, при чем мотивом внимания к К-би могли служить личныя отношения новаго гетмана, как Уманскаго уроженца, к отцу Андрея К-бы, бывшему своему сосиду. Корсунское полковничество, как мы видели, подтверждено было и Петром В., для котораго важно иметь на правом берегу Днипра козацкие отряды. Но Голицын, как писал он к Головкину, доверял К-би, почему донос Ждановича и возымел такое быстрое действие, что К-ба вслед затим отвезен был в Москву и оставался там до 1715г., как видно на полной свободи, только без права возврата на родину. Но донос Ждан-ча повидимому, не подтвердился, так как в 1715г. К-бу отпустили и на родину (вместе с Гамалиею и Горленком), причем в укази было сказано, что им разрешается жить в своих маетностях, но без права занимать какие бы то ни было уряды 348).

Возвратившись на родину и будучи лишен права службы, К-ба занялся исключительно хозяйством. Вел он это хозяйство неуклонно тем порядком, который окончательно установился в Малороссии к нач. XVIII в. и продолжался до отмены свободнаго винокурения: получаемые из плодородной почвы продукты заключались почти исключительно в зерновом хлиби и сини, сбыта на которое не было; поэтому из хлиба выкуривалось вино, которое кроме мистной продажи в «полевых» полках (т.е. южных безлесных), сбывалось еще в Москву, Крым и Астрахань; и сином с помощью барды (браги), откармливались быки, которые затим для продажи отгонялись в Силезию и Пруссию. Так хозяйничал и К-ба, располагая особыми удобствами для такого хозяйства по расположению своих земельных иминий, из которых лисные земли (около с.Старой) давали дрова, а из степных (Кандибовка и Куриловка) получались рожь и сино. - Хозяйские дела К-бы шли успешно и давали возможность накоплять те денежныя богатства, которыя в свою очередь шли частью на разширение земельных иминий, а частью - на пополнение домашней обстановки, главная часть которой состояла из предметов тогдашней роскоши (столовая посуда, всякаго рода одежда и женския украшения из золота, камней и перел), которые любила выставлять на показ козацкая старшина. - Заурядная жизнь К-бы выведена была из обычной колеи легкомысленным поступком старшаго его сына Федора, на котораго отец должен был смотреть, как на будущаго продолжателя благосостояния своего рода... Сын этот, в первом серьезном порученном ему отцом дили, оказался человиком крайняго легкомыслия, которое заставило отца принять по отношению к нему крайне суровую миру. Все происшествие разсказано отцом в сделанном им Конотопскому урядив июни 1719г., заявлении, в котором записано, что «пан Андрей К-ба, знатный войска малороссийского товарищ, жаловался на сына своего Федора, который будучи им послан в «Гданскую дорогу» (т.е. в Данцыг) с тремя стами волов для продажи, продал их там и выручил, исключив разные расходы, шесть тысяч рублей. Но денег этих сын домой не привиз, а накупил там самовольно, разных купеческих товаров: английских сукон, шелковых и бумажных тканей, да кроме того, купил еще для своей жены две золотыя цепки, весом в 70 червонцев, перел уриянских не мелких» 20 шнуров, колец с алмазами — три, а четвертое купил здесь, серебряной посуды, золота и серебра в разных украшениях, погребцов («пуздер») с Гданскими водками и разных других безнужных вещей... И привезя все эти покупки домой, начал их вместе с женою сначала, тратить, а потом повез их на ярмарки: в Харьков, на Крещенскую, и в Ромен, на масляничную, и повезенное тоже растратил, потому что денег мне оттуда не привез... А когда я начал было требовать от него деньги, то он не только что мне их не возвратил, но еще и «противныя слова с досадами начал говорить...» А когда теперь, в июни возвратился он, сын мой Федор, из троицкой Харьковской ярмарки и снова денег не привез, то я стал было его «истязать, как отец, а он учинившись мне противным, порвался ко мне и пхнув меня в груди так, что мало-что на землю не свалился», да оскорбил меня еще и словами, крикнув: «годи меня гризти! где я тебе налихо возьму гроши? - как будут, так и отдам!». И таким образом обидил и разорил меня мой сын, растратив мои деньги, на которые я мог бы жену и детей поддерживать в их нуждах... По сему отдаляю я сына моего Федора с его женою и детьми, от всякаго наследия и от всех моих имений движимых и недвижимых, и неблагословение мое на них налагаю вично!» - Заявление свое К-ба просил записать в городския книги, выдав ему копию, что Конотопский уряд и исполнил 349). Такое ризкое выражение неприязни отца к сыну обусловлено было кроме описанного случая, еще и женитьбою этого сына против воли отца. - Видя в старшем сыне основу будущаго материальнаго преуспияния своего рода, Андрей К-ба конечно мечтал о женитьбе сына на дочери одного из таких богачей каким был хотя бы и его тесть; но сыну приглянулась дочь человика совсем незаметнаго в тогдашнем кругу старшин - Акима Горленка, который хотя и был внуком Прилуцкаго полковника, Лазаря Горленка, но был совсем биден и только в 1716г. получил от Скоропадскаго незначительное сельцо Заизди 35°). Отец вероятно не смог убедить сына - искать другую невесту и - дочь Акима Горленка вошла невисткой в дом К-бы. Отсюда неприязнь свекра и свекрови к нежеланной невистки была естественна. Неприязнью отвечала и невистка. Неприязнь эта росла и после формальнаго заявления свекра о его неблагословении на мужа и детей этой невистки, выросла до чудовищнаго намерения - отравить всю семью свекра, в том числе и своего мужа... Намирение было приведено в исполнение и не осуществилось лишь потому, что взятыя для отравы снадобья оказались негодными. Узнав о покушении невистки, свекр ограничился домашними мирами, конечно не желая предавать на людской позор свое семейное горе... И|) После этого случая семья Федора К-бы окончательно была отринута от родительского дома. Сам Федор К-ба стал было перебиваться торговлей водки и повезя несколько ея бочек в Астрахань, на дороги умер 352). Хотя указом 1715г. и запрещалось допускать К-бу на какие бы то ни было уряды, но через десять лит после этого, когда в 1725г. выслан был в так называемый Гилянский поход весь цвет козацкой старшины, выслан был туда в числе бунчук товарищей, и Андрей К-ба. В этом походеи К-би пришлось пробыть около четырех лет и за это время в доми его случилось не мало бид. Воспользовавшись отсутствием К-бы, сосед его по Скибинским землям Салтыков отнял было у К-бы и Скибинцы, и Кандибовку. Хотя эти имения и возвращены были потом, но урон в хозяйстви от этого произошел большой. Затим, теснил оставшуюся без защитника семью К-бы секретарь малороссийской коллегии Артельный, который зная богатство К-бы, воспользовался тем, что в Куриловки объявился беглый из Великороссам крипостной крестьянин и стал требовать за передержательство, от жены Андрея К-бы 600 рубл., а чтобы вынудить эти деньги, вызвал Домникию Яковлевну с сыном Василием, в Глухов, где Василий К-ба взят был под стражу. Принуждена была мать отнести Артельному 200 рубл. И этим выпросить освобождение сына 353).

Летом 1729г. К-ба вернулся наконец домой. Кроме радости возвращения после четырехлетней отлучки, только дома узнал он; что верховный совет нашел возможным дать ему уряд генер. судейства. -Зимою того же 1729г., К-ба, по приглашению гетмана, должен был сопровождать его в Москву, перед выездом куда К-ба написал новое свое завищание, взамен того, которое им было написано перед Гилянским походом. В этом завищании он говорит: «сим моим вторичним при отсутствии (при отпуски) в Москву,, сочиненним записним тестаментом, жени моей Домникии Яковлевне Лизогубовни так все отческие сегобочние и тогобочние, як и купно з женою моею нажитие и за вношение (приданое) ей прикупление и ей же придание грунта и другие рухомие пожитки, в полномощную власть и волю, и вечное держание ко владению ей же... в непоколебимую и неким ненарушимую твердость, записую, вручаю и ствержаю, и вечне вступаю, и все право ей же вливаю. А детям моим и их наслидникам жадного права не оставляю, жебы (чтобы) она, жена моя, сама над всеми нашими грунтами и движимыми пожитками зостаючи, яко первейшая и полномощная наслидниця, не узнаючи не от кого з детей наших и их наслидников жадной перешкоды и турбацеи, до кончини жизни своея, оними спокойне владила и пожитковала и кому хотя, по усмотрению своему, по себе уступить или записать волна била... Такоже и детей наших всех... ей же, жени моий, диспоную; и буди все дети и по них наслидники будут подлуг воли жены моей... житие свое проводящи, то она, жена моя, при смерти своей буди будут того достойни, оних распределит и удоволит, яко мати по своему усмотрению и соизволению, против их честного жития и состояния. А ежели ж кто из детей наших и их наследников не будут ходити в страхи божий и в синовском повиновении, а явится в яких либо поступках богопротивних и жени моий, а своий матери в чем противним и непокоривим, то такового, яко преступника закона божия и нарушителя прав и високомонарших указов, самоволца и противного ослушника, при неблагословению и отмщению божию, чужда всего отческого наследия творю; також и жени моий... наследственной части всех отческих имений чужда такового вовся учинить позволяю. Сына, ж нашего умершого Федора детям, а нашим унукам, наследственной части грунтов я не определяю, потому что...» зя) далие разсказывается история о растрата вырученных за проданные быки денег. - По этому завещании, К-ба все свое движимое и недвижимое иминие оставляет в неограниченную власть своей жены, а «детям своим никакого права не оставляет, чтобы она, жена, над всеми землями и движимими пожитками оставалась первейшею и полномощною наслидницею, не испытывая от детей никаких затруднений...» Распредиление иминия между детьми предоставлялось в полную власть жены, - «против честнаго жития и состояния детей». Таким образом глава семьи, умирая, всю власть свою как над иминиями, так и над детьми, передает жени, желая оставить самостоятельное положение, будучи при этом уверен, что она сумеет распорядиться своим главенством, не растратит нажитых иминий и не обидит остающихся детей... Посмертная передача мужем жени главенства в семьи и неограниченнаго права в распоряжении имениями, как увидим нераз, составляет почти постоянный мотив отцовских завищаний в старой Молороссии. Отсюда видится то влиятельное положение женщины, которое она здесь занимала... К-ба из Москвы не вернулся; он там и умер (в мае 1730г.), оставив трех сыновей, Ефима, Василия и Данила, трех дочерей и внучат-детей сына Федора. Спокойно и полновласно вдова К-бы продолжала вести хозяйство и распоряжать семью. Она выдала двух младших дочерей замуж и женила младшего сына Данила, пережив старших двух. Большие хлопоты пришлось испытать вдови лишь от невистки Горленковны, которая, вышедши замуж за Милорадовича, завела с свекровью долгий процесс, за будто-бы удержанное последнею мужнино имущество35У). Кажется, впрочем этот процесс не причинил семьи К-бы никакого материальнаго урона. -Восемнадцать лет главенствовала Домникия Яковлевна в своей семьи без мужай перед смертью в 1749г., написала свое завещание, по которому все иминие передала сыну Данилу, так как Ефим и Василий поумирали раньше и бездетно. «А он, сын мой, говорит завищание, как в добром порядки с малых лет воспитан, живучи при мне вдови двадцать лет, честно отправлял разные военные походы, так и после моей смерти должен постоянно службу войсковую отправлять и честь родителей своих хранить; и должен он еще в родительском своем доми за родителей своих и за весь род Кандибин, обыкновенное поминовение, а в церквах сорокоусть, отправлять, не жалуя издержек «знатным коштом»; и поручая все это .ему, сыну моему, утверждаю над ним благословение божие и мое материнское» 356) . Оставшийся единственным владильцем богатых иминий Данило Андроникович К-ба был таким же неусыпным хозяином, как и его отец и мать. Женат был Данило К-ба на нимки. Во второй полов. XVIII в. малоросиянки нередко выходили замуж за служилых нимцев, искавших при этом материальных достатков, но женитьба малороссиянина на нимки была случаем исключительным, тем более, что эта нимка была дочь заслуженнаго нимца-генерала. Данило К-ба был женат на дочери генерал-майора Юрия Вейсбаха, который был назначен в 1739г., императрицею Анною, управляющим собственными ёя малороссийскими иминиями 357) т.е. отобранную от Меншикова Батуринскою волостью. - Эта женитьба показывает, что богатство К-б было так значительно, что нимецкий генерал удостоил отдать свою дочь за наслидника этих богатств, хотя последний имел и не понятный для Вейсбаха чин - бунчуковаго товарища. От этого брака у К-бы было четыре сына, Василий, Андрей, Иван и Петр, и несколько дочерей. Из сыновей Иван умер раньше отца, а между остальными - отец распределил свои иминия завищанием, написанным в июне 1780г., за несколько недель до смерти 358). В этом завищании есть несколько интересных бытовых черт359). Прежде всего завищатель говорит, что в будущем вики он должен получить «неуклонное воздаяние» как за воспитание, содержание и распределение детей своих, равно же за употребление врученных ему от благости божией слуг, подданных и всяких иминий», почему и просит крайняго прощения в своих согришениях. Затем, просит у детей «самаго убогшаго погребения, по неже от излишества погребательной многоценной церемонии не обрящется гришнику пользы и для того как гроба, так и одияния либо опоясания украшенного, да не устроят ему, но да покроют лняным толко или другим каким либо приличным тому одиянием и во гроби деревянном, а не украшенном, положат его тило, без всякой излишней ему почести.» Затем, распределив все свои недвижимые иминия натри части, по числу сыновей, завещатель говорит: «хотя с между сынов моих старийшинство по литам имиет капитан Василий, но в будущих по смерти моий дилах и во всяких неизъятно до фортуны моей, до содержания и раздилу оной, до взысков притензий моих, так как до отпоминовения меня и до содержания имеючейся при доми моем, самым моим коштом и старанием сооруженной, во имя Богоявления и Воскресения Господня церкви касательных случаях, первенство и от протчиих всех моих наследников все подлежащие мне послушании, а при том и все собственное мое право да будут среднему моему сыну Андрею так полномощно, что в случаи з его братьев Василием либо и Петром, неисполнения в чем нибудь сего моего тестамента и какова нибудь же неблагопристойного поступка, да имиет он, сын мой Андрей, воздерживать и лишить наслидий по мне остаючихся тех его братьев, Василия либо Петра, полную елась, такую точно во всяком дили и случаи, какову сам я имею, потому что он Андрей отлично вебх моих детей преуспил 36°) и многими опытами оппробован в праведном и порядочном произращении економии и всего домостроительства и правительства, и поняв вирно обычай и поступки мои, все пристрастил себе доволному сведению и исполнению духовных и гражданских законов, в том числи и страха божия; и будучи при толиких совершенствах, вспомогал еще экономию мою сколко мог з собственности своей и жены его; и при всем том добровольно пожелал, просил и от главной команды произведен быть и есть преемником служеб моих, от дому и всей фортуны моей отечеству надлежащих, и оные несет безпорочно и без всякого жалованья, сняв с меня публично и самоохотно бывшое по тем службам при старости, слабости и не излечимой болезни моей каменной, бремя мое, в соответствие чего оные данные ныне ему над протчими детми первинство и почтение, за собственным моим над всеми моими детми преимуществом и полномочием, сколь по воли и завищанием моим ,столь и по заслугам его, Андрея, неоспоримо принадлежат самому ему Андрею...» В этом замечательном распоряжении выразился Данило К-ба: собрав долговременным трудом значительныя земельныя богатства, он заботится, чтобы последния после его смерти, не были растрачены тем или другим сыном, и будучи уверен, что средний из сыновей ни в чем не изменит характера отцовскаго «домостроительства», пытается передать ему всю ту власть над его братьями и остающеюся «фортуною», какую сам имел... Но закон такого права завищателю не предоставлял его в посмертных распоряжениях. -Лишив сына Василия старийшинства, отец кроме того ограничил его право и на получение принадлежавшей ему части наслидства, по слидующему основанию: «как сын мой Василий еще остается не женатым, для того завищеваю, когда он, Василий, со стороны своей исполнит в точность 6-ю статью сего тестамента (предварительно раздела наслидства, распределить между братьями платеж отцовских долгов) да благопристойным природной и заслуженной его чести способом законно ожениться, то тогда, а не прежде того, да приймет в собственное свое владиние и назначенную ему здесь от меня в иминиях моих часть». Разсприделяя между сыновьями Конотопския имения, К-ба не забывает и имений заднипровских, говоря: «а сверх того, ежели случай откриется к отиску (к отысканию) или продажи наследних моих по ту сторону Днипра, в Корсуни и околичностях оного, находячихся добр, то всем трем сынам завищаю: разделить между собою...» В завищании Данило К-ба ничего не говорит о своий жени, которую он значит пережил. Из этого же завищания видно, что К-ба очень заботился о том, чтобы дети его поддерживали благолипие двух построенных им церквей: первой в Конотопи, а другой в Куриловки. Первая церковь была «домовой» у К-б, так как до конца XVIII в. они жили в Конотопи, на Загребельи 361). - Считая старшаго своего сына, Василия, не женатым, Данило К-ба ошибался. Этот сын его женился за несколько лет до смерти отца, но как видно, женитьбу свою скрывал. Женился Василий К-ба кажется случайно, на походи. Во время первой турецкой войны (1768-774) он служил в Рижском карабинерном полку и, находясь в Яссах, женился здесь на какой-то вдови-молдованки Степаниди. Послидняя разсказывала в послидствии, что при выходи замуж за К-бу, она имила состояния на 30 тисяч и что женившийся на ний К-ба «что угодно было ему с того иминия ея и здерживал, а наконец по довольном узнании им ее перед ним простоты, а под видом его к ней Степаниди простирающагося усердия и правды, он, К-ба, забрал с собою у ей немалую сумму, будто по должности службы его от ее отлучился, а затим взял отставку от службы и поселился в доми своим в Конотопи, а ее, Степаниду, оставил в ея страни ни вдовой, ни мужатой женой». Однакож Степанида мужа своего нашла и в Конотопи куда она добралась уже после смерти свекра. Муж встретил жену недружелюбно и «усугубляя к несноснийшей ея обиди еще обиду, начал от ее делать отрицание. Что якобы она ему не есть жена и он ее не знает.» Но Степанида этим приемом не смутилась и начала дело о законности своего с К-бою брака, которое синодом и решено было в ея пользу. Но вслид за тим Василий К-ба умер (+ 1783г).Братья его поспешили отделаться от невистки, купив у нея право ея на вдовью часть за 800р. з добавлением разной одежды 362), после чего вдова уехала в Петербург, где ея дочь от перваго брака находилась в штати придворной прислуги. Здесь вдову Вас. К-бы убедили, что она вдовью свою часть сильно продешевила и она начала против диверей процесс, доказывая, что хотя у них и есть акт, по которому будто бы она продала им право на вдовью часть, но акт этот составлен без ея согласия и подписан лицами, которых она о том не просила... однако ж обвинения своего вдова Вас. К-бы не доказала и затиянный процесс был ею проигран; затим, она вышла замуж за подпоручика Ефима Карзова, с которым и доживала вик во Львови, где муж ея был почтмейстером. За смертью старшаго брата, у младших К-б осталось 1 730 душ крест. об.и.363), которыми они и подилились, причем Петру К-би досталась Куриловка, куда он и переихал из Конотопа на житье. Старшему достались остальные иминия. Как видно, завищание Данила К-бы о старшинстви среднего сына, за раннею смертью сына Василия, не могло имить приминения. При открытии в 1782г. Конотопского уизда, братья К-бы занимали в нем первое время, новые должности: Адрей - засидателя уизднаго суда, а Петр - почтмейстера.

Костенецкие вышли на ливый берег Днипра из Корсунскаго полка. Об этом говорит их родословие так: «Назарий Костенецкий, шляхтич малороссийский, жительство имил Корсунскаго полку, в м.Капустяном; имия там довольныя шляхетския иминия, служил воеено в числи знатных . того полку товарищей, где, во время бывшей за веру православную войны, и убит. Жена-ж его Пелагея не могучи терпеть такова гонения, с малолетними двома сынами Григорием и Матвием, в 1664г., перешед на сю сторону р.Днипра, благоприобридши в г. Конотопи шляхетские иминия, жительствовали» О приобритении Костенецкими в Конотопи «шляхетских» имений, знаем, что в 1700г. братья Григорий и Матвий Костенецкие - Волёватые купили у Степана Натальченка, «камень млиновый на миской гребли», при чем Костенецкие названы «знатными мищанами Конотопскими».

Прибавка к прозвищу Костенецких другого - Волёватых, объясняется тем, что Костенецкие, перейдя на ливый берег Днипра и осившись в Конотопщини, занялись здесь очень распространенной тогда торговлей быками, откормивши которых на привольных степях, отгоняли для продажи заграницу, преимущественно в Силезию и Пруссию. Торговля Костенецких быками была так значительна, что в народи они стали прозываться Волёватыми, и это прозвище настолько за ними утвердилось, что народ иначе их не звал. - В одном слидствии о степях с.Крапивнаго, свидетель Иван Зубко, «Конотопский обыватель, старинный человик, показал, что еще за гетмана Самойловича был он гайдаем (погонщиком волов) при Андрущенку и ходил за гайдая с волами его, в Кролевец великий (Кенигсберг), а потом стал гайдаем при Григорию Воловатому Конотопскому...ъм) Торговля быками была одним из самых выгодных промыслов старой Малороссии, и занимавшиеся этим промыслом люди наживали хорошия средства. 365)

Хорошия средства вироятно, нажили и Костенецкие, особенно старший Григорий, который, не смотря на то, что в акте 1700г. называется «знатным мищанином», в 1707г. был поставлен в Конотопи сотником. Мазепа отличал таких умилых промышленников и охотно выдвигал их в ряды старшины, может быть не безвозмездно... В универсали о назначении К-скаго сотником, читаем: «...ознаймуем, иж видаючи мы згодного и способного до уряду сотницкого п. Григория К-ого, товарища войскового, а до того' знаючи согласное всего товариства сотни Конотопской в нем до нас, гетмана, занесенное прошение, посылаем от боку нашего п. Данила Болбота, значн. канцеляристу войск., зличивши тот уряд сотництва, вручити и корогов дати ему, п. Григорию К-у, который тот уряд сотництва обьявши, должен будет добрых миловати, а злых и преступних карати...»(12 янв. 1707г.). Из этого универсала ясно не видно - был-ли К-ий самостоятельно выбран в сотники или же указан из Батурина... Вироятние, что достатки К-аго дали ему возможность сначала заручиться согласием в Батурини, а затим уже представить прошение будто-бы «всего товариства». - В Мазепину измину Костенецкий чим- то отличился, потому что в декабри 1708г., выпросил себе село Дептовку. В данном по этому случаю гетманском универсали читаем: «суппликовал до нас п. Григорий Волеватый, сотник Конотопский, просячи, абысмо надали ему село в сотни Краснянской... Респектуючи як на его мененного п. сотника Конотопскаго зруйноване добр., чрез проход неприятельский - войск шведских, так и на заслуги в войску Запорозком, надаем ему с. Дептовку...» Затим подпись в этом универсали имиется такая: «дан в Лебедини, декаврия 11 дня, року 1708. В Подлипном подписано - звышменований гетман рукою власною». В Лебедин, как известно прибыл Петр В. с Меншиковым, в кинци 1708г., чинить суд и расправу над Мазепиными согласниками. Но тут же, как известно, многие из малороссиян, пользуясь случаем, выпросили себе разныя маетности, которыми оделял их повидимому, Меншиков собственною властью, не спрашивая гетмана. Кажется, что этим случаем воспользовался и Костенецкий и Дептовку выпросил себе не у Скоропадскаго, а у Меншикова. Догадка эта подтверждается как тем, что универсал «дан» в Лебедини, а подписан Скоропадским в Конотопском сели Подлипном, так и в особенности тем, что в универсали Костенецкий назван не документальным своим прозвищем, а народным; назван он Волёватым вероятно потому, что универсал написан не гетманским канцеляристом, который не допустил бы такой невежливой ошибки относительно сотника такой близкой к Батурину сотни, а каким-нибудь Меньшиковским писарем-малороссиянином, который знал Костенецкаго только под его народным прозвищем Волёватаго. Поэтому вироятнее всего, что универсал на Дептовку дан был сначала Меншиковым в Лебедини, а подписан в Подлипном, Скоропадским уже позже, по предложению того же Меньшикова... Однако ж Дептовки Костенецкий не успил закрипить за собою, так как это село вскоре затим было присоединено к гетманским иминиям. Можетбыть взамен, Скоропадский дал Костенецкому в 1713г., незначительное сельце Фесевку. - Оставаясь сотником, Костенецкий продолжал и свой гуртовщицкий промысел, и по прежнему назывался в народе Волёватым366). Оставался Костенецкий на сотничестви до 1716г., когда это место было отдано Андрею Лизогубу; но последний не долго продержался на Конотопском сотничестви и кажется, в 1719г. этот уряд вновь получил Костенецкий, «будучи обран вольными голосами своего товариства и поспольства сотни Конотопской по прежнему, на уряд тамошнего сотництва». Так говорил универсал Скоропадскаго, которым Костенецкий был утвержден на уряд, при чем в этом универсали под свежею памятью о Лизогуби, сказано: «пильно варуем, абы п. сотник ни у кого збитых выкладов (чрезмерных налогов) не вытягал и людей приватными своими работами не обтяжал и овшем бы замиское (городское) общие добро обстоял367) На этот раз К-кий пробыл сотником около восьми лит и оставил этот уряд в следствии потери зриния за старостью. Из деятельности К-аго за это время, известно, что он в 1721 г. был назначен Нижинским наказным полковником «над товариством у каналного дела», т.е. при работах на Ладожском канали368).3атим, мы видим, что К-кий во второй период своего сотничества не стиснялся в насилиях которыя считал себя в прави чинить одинаково и над мищанством. В этом отношении характерен эпизод о преследовании К- м Конотопскаго бывшаго «ризницкаго цехмистра» Терещенка. Как видно, с последним у сотника были денежные счеты: К-ий давал торговцам на проценты деньги и затим, при требовании возврата их, пользовался своею властью. Терещенко говорит, что был он должен К-му сто «золотых», которые затим и возвратил сотнику при свидителях; но сотник из «реестра» тех денег не вычеркнул и стал требовать их вторично; а когда Терещенко отказался платить в другой раз, то К-ий «тогда же приказал цехмистру и всей братии (цеховой) не принимать мене до цеху, запретив мне таким образом заниматься мяснитством; и потому сотничьему приказу, не торговал я мясом года три и совсим от того обиднил. Да он же сотник не раз бил меня за те же деньги, а сыну своему приказывал -хотя и насмерть мене убить! и тюремным заключением два раза мучил. А раз случилось мне прийти к сотнику в его дом, разсказывает Терещенко, и было у него тогда не мало людей; и напал на меня тут-же сотничий сын Осип и стал бить без пощады, при чем старый К-ий поддакивал: убей его, сыну, на смерть! давно бы это нужно сделать! - А за тем приказал сотник посадить мене в тюрьму, где я и сидел недили дви...» 369) Из эт

Лесь Лесниченко

Роман Сергиев, 1670. Василь Игуменко, 1672. Григорий Назаренко, 1674. Тимофей Борсук. Иван Евстафьевич Зеленко, 1685. Павел Глуховский. Игнат Парпура. Григорий Чекановский. Юрий Забила. Мойсей Константинович Лекий, 1718. Иван Васильевич Величковский, 1718-34. Иван Левицкий, 1729-36. Василий Семенович Уманец, 1738. Василий Кириллович Грива, 1740-60. Павел Зубковский, 1743-51. Яков Билковский, 1742-52. Петр Клецун, 1752-61. Иван Павлович Армашевский, 1767. Федор Каневский, 1767. Кондрат Болбинский, 1779. Прокофий Иванович Адасовский, 1781.

Борсук, Глуховский, Парпура, Чекановский и Забила - назва-ны хоружими генер. следствии.

Зеленко, см. о нем во второй полк, сотни, с. Заньки.

Грива поставлен хоружим в 1740г., из «запорожских атаманов», за то что в 1734г., в бытности русских войск в Полыци и против примирившегося неприятеля турка, обретался он при армии, во всех походах, «вожатым.» 112) Грамотою 1744г., Гриви за его службу «вожатым», даны были четыре маетности: в Киевском полку, с.с.Будищи и Тополи и в Лубенском-Жабки и Свиридовка; - на уряди хоружества Грива пробыл более двадцати лет. Женат он был два раза; в первый раз на дочери Глуховскаго сотника Демьяна Туранскаго, а во второй - на дочери Данила Федоровича Кулябки, Настасьи. Не имея детей, Грива из выслуженных имений, Свиридовку подарил своей племяннице Марини Чорницкой, а остальныя - продал жене генер. обознаго Семена Кочубея, к которой они должны были перейти впрочем лишь по смерти его, Гривы, и его вдовы, если жена переживет мужа. О распоряжениях Гривы относительно его имений, в записи 1760г., читаем «при нынешнем моем к заграничной армии в поход выступлении и будучи в рассуждении том, что в такой моей от дому отлучки в пути или при армии, случился б иногда мне смертный случай, то дабы свойственние мои в недвижимых добрах моих... не имели между собою какова спору, для того в случаи смерти моей, поручил я особливым моим духовным записом с тем недвижимых добр, а именно Жабками, Тополями и Будищами ... владить жени моей Анастасии Даниловни дочери Кулябковни до ея смерти; когда она не похотела б посягнути за другого мужа; а по ея смерти или буди б она вышла в замужье, те мои маетности... утверждаю сим моим письмом г. генер. обозного Сем. Вас.Кочубея жени его, Ксении Герасимовни, в винное владиние... за уговоренную мною с нею сумму... А она генер. обозная... должна такову уговоренную суму всю без остатка, по разсмортению своему, роздать на монастыри и сооружение церквей божиих...»

Армашевский, см. о нем Веркиевскую сотню.

Адасовский, см. Веркиевскую сотню.

Лесь Лесниченко

Павел Михайленко, 1669-74.Самусь. Дорошевич. Осип Завадский. Дмитрий Максимович, 1682-92. Иван Пироцкий, 1695. Михаил Тарасович Забила, 1708-710. Леонтий Грановский, 1725-32. Иван Кужчий, 1716. Василий Петрович Кулаковский, 1739-46. Лев Сорока, 1746-54. Яков Максимович Почека, 1754-67. Петр Базилевич, 1768-72. Самусь и Дорошевич были писарями при Самойловичи.

Леонтий Бут, 1660. Павел Кильдий, 1662-63. Игнатий Парпура, 1669-72. Гнилозуб, 1677. Аввакум Тарасевич (Ненада), 1681-89. Михаил Тарасович Забила, 1696-708. Осип Аввакумович Тарасевич, 1709. Григорий Петрович Романовский, 1714. Моисей Константинович Левицкий, 1720-34. Григорий Панкевич, 1734. Федор Борсук, 1736. Андрей Васильевич Володковский, 1734-44. Афанасий Костенецкий, 1745-54. Григорий Карпович Долинский, 1745-62. Степан Матвиевич Костенецкий, 1749. Максим Яковл. Почека, 1751-51. Федор Васильевич Александрович, 1750. Яков Тарасевич, 1756-58. Николай Андреевич Занкевич, 1767. Кирилл Кулаковский, 1767. Игнат Васильевич Александрович, 1773. Омельянович, 1779. Алексей Павловский, 1779. Иван Григоровский, 1780.

Бут по царской грамоти 1660г., получил два сельца, Кисилевку и Адамовку (около Носовки).

Кильдий был полк.есаулом в 1662 и 1663 годах после избрания Брюховецкого, казнен вместе с Золотаренком, как его сторонник. 100) Вдова Кильдея была замужем за компанийским полковником Степаном Яворским 101).

Парпура принадлежал конечно, к роду Конотопских Парпур, представлявших здесь старинный козачий род в акти 1677г. значиться в числи «славетноуроженных» Конотопцев и Василий Парпура 102). Затим в акти 1704г., встречаем «граждан Конотопских», «братов себе в первых» Ярему и Ивана Парпур, купивших млин на рички Липки, около х.Скибенець. 103) В списки Конотопских дворян 1783г. значиться несколько семей Парпур, из которих, следует упомянуть о сыне значк. товар. Осипа Парпуры, Максими, который в этом списки показан канцеляристом государственнаго С.Петурбурскаго дворянскаго банка 104) Это был человик несомненно очень образованный для своего времени интересовавшийся литературою и сам ею занимавшийся; известны его переводы с немецкаго, фармакологии и врачебной химии; «иждивением» М.О.Парпуры напечатано и первое издание «перелициованной» Котляревским Энеиды. Кроме того, М.О.Парпура не должен был забыть как щедрый благотворитель; по духовному завещанию, он оставил: на Конотопское повитовое училище - 16 000 рублей и по столько же на Новгородсиверскую гимназию и на Харьковский университет и кроме того - 30 000 рублей на устройство в Конотопи богадельни.

Тарасевичи производят свой род от гетмана Тараса Трясила и в доказательство этого происхождения, приводят грамоту короля польскаго Владислава IV, 1647г., по которой «шляхетные Иосиф, Василий, Федор и Марко Тарасевичи, родные братья и дети бывшаго в 1628г. малоросийскаго гетмана шестнадцатого (siс) Абрама Тараса», утверждены «польскими дворянами» зато, что «в молодых летах будучи на военном поприще, каждый из них при всяком удобном случаи, поступал так как прилично воину и храброму человику, а с гетманом Петром Конашевичем Сагайдачным, особенно в 1618г. при осади и взятии столичнаго города Москвы и в 1620г., во время победы над султаном при р. Прут, при Цыцорах... имили случай показать свою воинственность и преданность и множество бусурманских полков поражали, с честью и преданностью королю...» 105) Подделка этой грамоты слишком очевидна: называемые в ней четыре брата Тарасевичи жили и служили в нач. XVIII в.(см. ниже,) и потому сыновьями Тараса Трясила быть не могли, а тем более не могли с Сагайдачным ходить под Москву. Подобных приведенной грамоти актов в к. XVIII в., много было сфабриковано, но подделки были так не искусны, что Петербургская герольдия, куда они представлялись для доказательства дворянства, немедленно их отвергала. — В действительности, Тарасевичи происходят от Нижинского бурмистра Тараса Аврамовича,106) сыном которого и был есаул Аввакум Тарасевич. Последний несмотря на мищанское свое происхождение, уже в 1672г. был полковым Нижинским сотником; затем видим его полков. есаулом и он же видится в 1697г., Нижинским городовым атаманом. Сыновьями Аввакума Тарасевича и были те «шляхетные» четыре брата, Осип, Василий, Федор и Марк, которых поддельная грамота называет сыновьями гетмана Тараса. Из них Осип был полков, есаул и получил от Скоропадскаго в 1709г. с.Хибаловку в ранговые владиния, а после отставки в 1714г. получил Британы в личное владение. Кроме того, Скоропадский «определил Тарасевичу куренчиков в маетности его, прозываемой Британов, жиючих». Своими милостями Скоропадский быть может, хотел загладить то жестокое оскорбление, которое было нанесено Тарасевичу во время его есаульства, стоявшим в Нижини генералом фон Реном. 107) Осип Тарасевич был жив еще в 1727г., когда новопоставленный гетман подтвердил ему право на Британовских куренчиков: «заховуючи давний войсковой порядок, что в войску малоросийком заслуженным людям и старшини, куренчиков потребное число бывало определяется, позволяем... абы десять человек Козаков в маетности его мешкаючие, были в куреню его попрежнему и до служеб и к походам войсковым також для посылок з писмами, при нем присутствовали; толкоб не были в подданской повинности и порабощении...» В 1732г., вдова Осипа Тар-ча «Елена Кулябковна» с сыновьями Евстафием и Афанасием, просила Апостола об утверждении за ними грунтов, находившихся в Володьковой Дивици. - Сыновьями же Аввакума Т-вича были Федор с Марком: так их называет представленное в Черниговское дворянское собрание родословием; так они значатся и на акту 1738г., когда обращались к гетману Апостолу с прозьбою защитить их Нижинския мельници от притязаний тамошних священников. Из этих Т-чей Федор был Мринским сотником и заслужил на этом уряди с. Переходовку. Младший - Марко Т-ч никаких урядов не занимал.

Романовский, см. о нем - сотники полковых сотен.

Левицкий по происхождению был грек; отец его значится породословию, 108) «греческим уроженцем», вероятно из Нижина. Моисей Левицкий сначала поставлен был полков.хоружим, а в 1718г., выбран в есаулы. У него было два сына из которых Иван был полков.хоружим, а Афанасий - полков.сотником. Афанасий Л-ий пробыл сотником более 20-ти лет, передав уряд своему сыну Степану; послидний пробыл сотником до 1770г.; затем, по оставлении сотничества, получил чин бунч.товарища и в 1779г. был выбран подсудком, а в 1781г. - земским судьею.

Володковский был сын Василия Аввакумовича Тарасевича (см. выше, стр.44), который отделившись от отца стал называться Володковским; прозвище это находилось видимо, в связи с прозвищем его матери (жены Аввакума Тарасевича) - Катерины «Володкевны»,109) может быть дочери основателя Володьковой Дивици (см. во 2-й полк, сотни). У Василия Володковскаго было два сына - Дмитрий и Андрей. Первый был старшим войсков. писарем при Скоропадском, т.е. помошником генер. писаря, а второй Андрей в 1734г., был поставлен нижинск. полковым есаулом, вероятно из канцеляристов генер. канцелярии. Пробыл на есаульств 10 лет, Андрей В-ий в 1744г., был отрешен от уряда, за участье в насилиях Божича, а в 1745г. умер. Он был женат на дочери Переясл. полк, судьи Ивана Берла и оставил двух сыновей, Якова и Андрея, из которых Яков был сотником второй полков, сотни до самого открытия намистничества, а затем, произведен бунчук, товарищем.

Костенецкий, см. о них в Конотопской сотни.

Долинский, см. о нем в Батуринской сотни.

Александровичи Федор и Иван были сыновья Глуховскаго войта Александра.

Занкевич. Об отце его оффициальное «родословие» говорит, что Андрей Занкевич «по выходе в Малую Россию, поселился в с.Красном (ок. Конотопа) и по умертвии жены, был в Новоторжском Борисоглибском монастыри, архимандритом. Трудно проверить это предание, хотя между архимандритами Торжсковскаго Борисогл. монастыря значится в 1745-56г.г. Андриан, который до монашества мог называться Андреем.111) По «родословию» Николай Занкевич показан женатым на дочери Глуховск. сотника, а потом генер. есаула, Ивана Мануйловича, от котораго будто бы ему, Николаю, досталось и Краснянское иминие; но это показание «родословия» не вирно, так как Мануйлович в своем завищании говорит только об одной дочери, бывшей замужем за Пироцким. (См. Глуховские сотники - Мануйлович). Вообще официальныя сведения о происхождении Занкевичей очень затемнены... Кажется, что действительны их родоначальником был хоружий Батуринской сотни Иван Занько, который значится на этом уряди в 1725г. После Николая 3-ча остался один сын Иван, бывший потом Конотопским предводителем дворянства.

Лесь Лесниченко

Самойло Сухопаренко, 1656-57. Макар Сидоров, 1663. Федор Завадский, 1669-74. Марко Иванович Борсук, 1688. Дмитрий Максимович, ок. 1690. Василий Игуменко, 1683-1691. Лукьян Яковлевич Жураковский, 1699. Роман Лазаревич, 1710-1715. Михайло Тарасович Забила, 1727-29. Семен Васильевич Чуйкевич, 1730-34. Леонтий Грановский, 1736-46. Иван Васильевич Лазаревич, 1740-66. Василий Петрович Кулаковский, 1746-69. Петр Базилевич, 1772-79.

Максимович был одним из семи сыновей Максима - арендатора Лаврского местечка Печерского, 75) Который прозывался то Васильковским, то Печерским. Мазепа очень благоволил к этому арендатору, авместе с тем и к его сыновьям. В универсали 1690г. читаем: «С певных респектов и для частой нам в войсковых потребах выгоды дознанной, маючи мы до п.Максима, обывателя Киево-Печерского и до сынов его всех, ласковую прихильность, беремо его самого и сынов онаго п.Василия, п.Петра и п.Дмитрия Максимовичов под нашу гетманскую оборону и все их домы, хуторы, млины, где колвек в яком полку властным своим коштом набытие, мають от всяких повинностей войсковых и миских, чинячи волными, при них заховуем...» Как видно, милости Мазепины к семье Максимовичей были очень велики. В 1690г. Дмитрий Максимович был уже и сам заметным человеком: он был женат на одной из дочерей Федора Ивановича Сулимы и кроме занимал уряд Нижинского полкового писаря.76) Вслед за тем он повышен был на судийский уряд и получил в ранговое владение село Куликовку. На полковых урядах Дмитрий Максимович пробыл не долго. Вслед за тем Мазепа взял его в свою канцелярию и поставил войсковым «экзактором», т.е. поручил ему взимание разного рода войсковых денежных сборов. Вмисти с тем по универсалу 1695г., Мазепа дал Максимовичу два села: Черняховку и Бурковку. Скоро Максимович стал одним из приближенных людей у Мазепы, который сделал его своим «кравчим» 76) и поставил генер. бунчучным, причем прибавил в 1703г., село Дорогинку. Потом Максимович был и генеральным и есаулом; на этом уряде Максимович пошел за Мазепою и к шведам, будто бы против воли. 78) Во всяком случае, Максимович очень скоро убедился в несостоятельности Мазепиных мечтаний и порывался - повиниться пред царем, но в том мишал ему постоянный надзор.. Так разсказывал сам Максимович после ухода от Мазепы. Головкин писал Скоропадскому: - «вельможности вашей известно, что изменники из генер. старшины Чуйкевич и Максимович, да из полковников Зеленский, Покотило и еще Гамалий, да Грицко писарь и Гречаный, были при проклятом Мазепи до самой счастливой нам полтавской баталии; а когда уже усмотрели во время той баталии, невозможность себе уйти от войска его царского величества, пришли сами...»79) Помилования за уход 'от Мазепы после Полтавского сражения, - получить было нельзя, а нужно было ждать наказания. Послиднее определено было в укази 1710г. - «Указали мы, великий государь, изменников бывших на перед сего в генер. старшины Василия Чуйкевича, Дмитрия Максимовича, да полковников Дмитрия Зеленского, Юрия Кожуховского и др., которые были довелись за свои дила смертной казни, послать в ссылку на вичное житие: Чуйкевича, Зеленского, Григория и Гамалию - в Сибирь; Максимовича, Кожуховского и Покотила — к г.Архангельску с женами и детьми...» Этот указ был исполнен лишь в 1712г. - Максимович прожил в Архангельску двадцать лет «при крайней биди и нищети.»

Оставшаяся в Малороссии дочь Максимовича, бывшая замужем за бунчуковым товарищем Николаем Бороздною, не хотела ничем помочь отцу, взывавшему из ссылки к детям за помощью... Максимович в ссылки и умер, в 1732г. Два сына его Федор и Иван, служили в гвардейских полках. Старший - в 1741г., был поставлен Стародубским полковником.80)

Игуменко часто называется в актах и Гуменским; но Игуменком он значиться в подписи на подлинном акти об избрании в гетманы Самойловича.81) Игуменко был человек очень заметный в полку так как в 1663г., 1669г., 1672г. и 1678г.; видим его наказным полковником. В 1672г. Игуменко был полк, хоруж, в 1674г. - городовым Нижи^ск. атаманом, а в 1683-91гг. - полк, судьею. Игуменко известен был еще и тем, что женат был четыре раза; Варлаам Ясинский писал в 1691г.; патриарху Адриану: «един именитый муж, начальный в Запорожском войски, Василий Гуменский - судья и сотник Нижинский, понял жену четвертую, против запрещения моего; за них же ходательствует и сам его мил.п. гетьман, но аз никако дерзаю...». По смерти Игуменко эта самая четвертая жена его вышла замуж за Новомлинскаго сотника Самойловича82).

Чуйкевич. Чуйкевичи происходят из Полтавщины. При Мазепи Александр Никифорович Чуйкевич был писарем Полтавского полка.

Тогда же «господарем Гадяцкаго замка» был Тимофей Ч-ч, родной брат Александра. Третий брат их, Василий Ч-ч служил сначала «дворянином» у Мазепы, а затем назначен был господарем Гадяцкаго замка, вероятно после смерти брата Тимофея. В 1702г. Василия Ч-ча видим «реентом» генер. канцелярии, т.е. помошником генер.писаря, которым в это время был Орлик. По-видимому на этом месте Василий Ч-ч оставался до 1708г. В мае этого года Ч-ч женил сына своего Семена на одной из дочерей Василия Кочубея, тогдашнего генер.судьи. Мазепа не советовал Кочубею отдавать дочь за Чуйкевича: - «як будем з ляхами в едности», говорил Мазепа Кочубею, «тогда знайдется твоей дочке жених з тоей стороны лядское, знатний який шляхтич, который твоей фортуне доброю будет подпорою...» Слова Мазепы о женихе из поляков, заставили Кочубея и Чуйкевича поторопиться сватовством их детей, которые и были обвинчаны 18 мая. - А 29 мая Мазепа звал молодую Чуйкевичку к себи на Гончаровку (где жил гетман) «у кумовство для крещения дивчины жидовки.»83) Затем, сопровождавшия Мазепину измену события пошли так быстро, что отец кумы сначала был лишен своего уряда, а затем 15 июля был казнен, а генер.судьей поставлен свекор кумы - Василий Чуйкевич. При измини Мазепы Чуйкевич пошел за ним и хотя в день Полтавского сражения принес царю повинную (см. выше стр. 29), но был сослан в Сибирь, где постригся в монахи. 84) - сын Василия Ч-ча Семен разсказывает, что после казни его тестя, Мазепа стал преслидовать и его, как зятя казненного... Вот его об этом разсказ: - «ведомо сие есть всем, а найбарзей значним персонам великороссийским и малороссийским, котории добре известии... что когда покойный старий Кочубей, на той час судя генеральний... пострадал смертю чрез злобу изменника Мазепы, того ж времени и я будучи оного Кочубея зятем, за верность монаршую, в той же справе тяжкую неволю, кайданы и много страдания терпелем от Мазепы, перве в гор. Батурини, потом в Билой Церкви, куда также в кайданах и из великою нуждою припроважений билем. - А когда безбожный Мазепа удался до шведов и хотя за собою потягла отца моего, однак я при несомненной моей верности содержачися, не прилучаемся до отца, ни до измены, но як прежде того жилем отделенный от отца, так при самом початку измены Мазепиной, зараз удалемся до боку императ.величества и в Лебедини монаршому лицу кланялемся, в присутствии сиятелнейших г.г.министров и покойного гетмана Скоропадского, милостивое теж удостоимся тогда монаршое слышати слово. И потом неотлучно при нем, гетману Скоропадскому найдовалемся в войсковой служби до счастливой виктории Полтавской. - А когда отец мой и другие сами от шведов одорвавшися, того ж дня, в який послал Бог викторию, прибули до войск великороссийских, а потом за арешт взяти, опосле же послании в Москву и далей, да писано от двору императ.величесва, чтоб тих арестантов жен з детьми, якие з ними в измини били, туда ж посылать; однак тое все не мало до мене не касалось, но вси резидуючии з гетманом Скоропадским персоны, яко то сперва князь Григ. Фед. Долгоруков, потом Андрей Петрович Измайлов, а по нем Федор Иванович Протасиев, не токмо мене не в чем не порочили, но видаючи мое пререченое за верность монаршую страдание, являли свою ко мне милость. И покойний гетман Скоропадский заживал мене часто до войсковых дел и посылок, яко то комисиалних и прочих и декляровал мне по мири и силя моей, дати оффециум, хотя я того не искалем...*А по смерти гетм.

Скоропадского, правители небожчик Полуботко з товарищи, представили были мене до дил судовых, якие отправовалем до походу Сулацкого...». Можно, сомневаться в правдивости приведеннаго разсказа относительно «кайданов» и «тяжкой неволи», которые будто бы терпел Семен Ч-ч, зная, что отец его в это время был генеральным судьею, котораго Мазепа конечно не стал бы озлоблять в последние дня перед готовившимся переходом к шведам... Во всяком случае Семен Ч-ч достиг своей цили: он остался вни подозрения и за тем получал маетности и уряды. Первую маетность Ч-ч получил в 1715г., когда Скоропадский дал ему в Роменской сотни с. Биловод; а в 1729г. Апостол прибавил Ч-чу «присюлок» Писки и должно быть Апостол дал ему и д.Поповку (под Ромном). Апостол вообще покровительствовал Семену Ч-чу, как близкому свойственнику (брат жены Ч-ча был женат на внучке Апостола). Литом 1728г. Апостол поручил Ч-чу вместе с Степ.Тарновским, управление генер.канцелярией, на мисто отставленнаго «реента» Валькевича;85) а затем в 1730г., гетман поставил Ч-ча полков, судьею в Нижини. При этом Ч-ч так же был назначен гетманом, и в число «искусных и знатных персон» для перевода «правных книг».86) Семен Чуйкевич оставался судьею до 1734 г., когда был уволен от этого уряда по прошению «взглядом приключившейся ему божим посещением болезни»; тогда же Ч-ч был принят «под главный знак-бунчук» т.е. определен в число бунчук, товарищей. Семен Ч-ч был жив еще в 1744г., когда в качестве члена, присутствовал в генеральном суди; в это время ему было по его словам, более 70-ти лет. Ч-ч был женат два раза; первая его жена, Катерина Кочубей, была жива еще в 1726г.; в 1738г. видим вторую его жену, Христину, вдову какого то Роменскаго мищанина. В 1781г. владильцем Биловода показан войск, тов. Иван Ч-ч; вероятно это был сын Семена Ч-ча.87).

Кулаковский был сын священника и потому показание его сына, что род Кулаковских происходил из «польского шляхетства», не заслуживает доверия. 88) Василий К-ий начал службу конечно в генер. канцелярии, откуда получил быть может при помощи генер. писаря Безбородка, Шаповаловское сотничевство. Отсюда в 1739г., он был поставлен полковым писарем; на этом уряде К-ий «впал'в вину» за участие в насилиях Божича и был «штрафован» (см. стр.21). По увольнении Божича, К-ий сделан полковым судьею и пробыл на уряди около 25 лет. Женат был К-ий первый раз на дочери Якима Кулябки Ирини, а второй на Матрони Васильевни Чеснок, которая овдовив, вышла замуж сначала за брата первой жены Василия К-аго, Андрея Кулябку, а по смерти его, - за Прохорскаго сотника Дмитрия Григоровича. У В.К-аго от первой жены остался сын Степан, женатый на Прасковьи Прокофьевни Савич, и дви дочери, Марфа (жена Иоасафа Костенецкаго) и Евдокия (ж. войск.тов. Федора Пироцкаго). За наследство Ирины Якимовны в дедовском ея иминии Андрея Лизогуба, сначала муж ея, а потом сын - вели долгий процесс оконченный в 1797г. мировою, по которой Степан К-ий получил с. Погребки, а сестра его - часть с. Крапивной и х.Щучью-Греблю.

Базилеич служил сначала в малороссийской коллегии актуариу¬сом; отсюда в 1768г., назначен Нижинским полковым писарем а 1772г. -полк, судьею. При открытии намисничества Б-ча был назначен городничим в Конотоп. Здесь он женился на вдови значк.товар. Осипа Парпуры, Степаниди Павловни, которая под именем «Парпурихи» и до сих пор не забыта в мистных преданиях; она известна была своим богатством, которое привлекло на дом Базилевича нападение известнаго разбойника Горкуши.

Лесь Лесниченко

Григорий Кобылецкий, 1663г. Матвий Михайлович Шендюх, 1671р. и 1695р. Иван Семенович, 1681р. Федор Андреевич Кандиба, 1698-1700рр. Леонтий Шрамченко, 1709-1730рр. Иван Васильевич Величковский, 1734-1739. Михаил Михайлович Танский, 1746р. Леонтий Грановский, 1746-1752рр. Василий Кадигроб, 1774р.

Кобылецкий может быть одно и то же лицо с встречающимися в актах обозным Гордецким, (см. в Прохорской сотне, с. Переяславка) Кобылецкий в 1657г. был Нижинским городовым атаманом.

Шендюх, см. о нем: сотню Салтыкове-Дивицкую.

Кандиба, см. о нем: сотню Конотопскую.

Шрамченко, см. о нем: сотню Олишевскую.

Величковский, сын Борзенского протопопа Василия Велич-ковського, известен своими злоключениями, которые пришлось ему много лит терпеть от „пьянственного и развратного жития» жены своей Евфимьи Заруцкой (дочери Новгород-Сиверского протопопа Афанасия Заруцкого). Безуспешно испробовав разные меры к исправлению жены, Величковский обратился в Киевский «консистор», с просьбою о разводи. Хотя развод мог быть разрешен только синодом, тем не менее в Киеви Величковскому обещали, что ходатайтво его может быть уважено; давал надежду на развод Величковскому и сам тогдашний киевский архиепископ Варлаам Ванатович, который даже как будто словесно и разрешил «второбрачие» Величковскому; но за тем же стал и преследовать Величковского за это второбрачие. Начав хлопоты о разводи в 1722г., через 7 лет после женитьбы, Величковский вел это дело около 10 лет... Между прочим, попробовал Величковский обратиться своею нуждою и к новопоставленному гетману Апостолу, причем подробно рассказал в «пунктах», историю своих злоключений. Этот рассказ самого Величковского мы здесь и приведем для знакомства с бракоразводным вопросом в старой Малороссии. «От самого початку», говорит Величковский «бывшой моей жены Евфимьи Заруцковны Богу мерзкое людем блазненное, мужу пагубное безчиние, а дому неизносное чинилось развратно, без срамоты, поношение и запустение. И я, будущий, без надежды ея исправления зоставшийся, по премногих всяческих будучих над нею наказаних, так матерных, яко и судов, консистории и разных духовных особ, жадной неузнаючй отрады и не имеючи и мало жития малженского, як принадлежало бы мужу с женою, мусилем еще до приезду на престол... нынешнего архиепиского Киевского в году 1722-м. вдатися в священный консистор Киевский... с объяснением подлинных причин, по яких отнюдь мне з оною моею женою жить весьма было не возможно. И оный консистор... упевнил мене з надеждою отрады, ожидать приезду архирейского. - В том же году 1722-м, священный консистор простуючи к Глухову на Борзну, на сритение архиерея, «гостили все в домок мой на опочивок, а именно: о. игумен СвжтоНикольский Киевский Христофор Чарнуцкий, о. намесник Софийский Ктошкевич, о. писарь катедральный Елеферий Ладинский, о. казнодея Софийский Левицкий с прочиими, которые тамже пунктуальное от мене поданное нещасного моего жития доношен ие, все купно засевши подробну вычитавши, предложили сии слова: по таком своем страдании, будь певен на благоугодное малженское себе житие иную жену поняти... який скуток певен будь, же получишь». - По приизду Ванатовича в Киев, Величковский отправился туда вместе с женою и «там в Киеве разсмотревши преосвященный». Продолжает Вий — «преокаянное от ней бедующее житие, повелел оную представить в консистор, в наказание. И по довольном истязании, манн оную в дивичий монастырь ради исправления, заслати под начало, только она... прилежне молила, абы публичную присягу пред всем консистором, на суди духовном, учинити, под страшною клятвою, впредь болш уже не безчиновати». - Величковский долго просил «консистор» не верить обещаниям своей жены относительно ее исправления, но монахи уговорили его ограничиться на первый раз, жениною клятвою и Величковский, поневоле должен был «тое ей, жены, написанное обещание, при крестном целовании и присязе учиненное, при подписании руки ее же и всего консистора на суде духовном, приняти». -Величковский имел полное основание не верить жениной клятви, как видно из продолжения разсказа.- «А отьехавши з суду от катедры, того же дня, зараз оная жена в том же пути, тую свою клятвенную присягу зламала, первые розпустным пьянством, потом и всякие безчинства и злопреступства шкаредние, яких встыдно и описовать, развратно чинила, от яковых еще я целый год от нея в дом во всяком срами, при крайнем разорении домовом, пагубное бедствие претерпевалем...»

Это «бедствие» заставило Величковского обратиться снова к Киевскому архиерею. - «Зрозумевши теди преосвященный архипастырь мое уже смертоносное смятение и милосердствуя о такой моей пагуби, выслал з Киева нарочно... о. игумена Видубицкого Феодосия Хоменского с товарищи, для скутечнийшой апробации, на розыск, в Борзну. - Когда же прибули отцеве инквизитори в Борзну, то по составлении инквизиции, узнавши превеликие мерзостные жены неописанные дела и увидевши единое запустение загибающего от ней домовства и житие мое не малженское, но страдальческое, повелели оною при своей битности в тое ж время от дому моего з Борзны, до матери ее отпровадити, при написании своём таком же болш з мужем жить не должна...»

После фактического разлучения с женою, Величковский стал просить у Ванатовича «благословение на второбрачие» и в ответ получил из «суда духовного», «в трех пунктах приговор, с повелением змежду трех, еден себе избрати 1) таковая жена от твоего сожития по своих злопреступных делах, чужда зостает и разлучается, а женитися тебе не смиет от себе благословити преосвященный; 2) аще похощеши, то преосвященный сожалеваючи твоего так долгого страдания и терпения, выписавши твое бедствие, а жены твоей развратное житие пошлет в святейший синод доношение и ради скорейшего ответу, сам туда разве потрудися и 3) или - аще хочеш вдати оную суду свицкому будет таковая без пощадения подлежати по правным артикулам, смерти.» Величковский выбрал второй «пункт» и поехал с письмом Ванатовича, хлопотать в Синод. Оттуда выдан был ему указ, по видимому на имя Ванатовича, -«таковое дело решить как правило св.отец повеливает». - Представляя этот неопределенный указ архиепископу, Величковский просил, «себе резолюции - второбрачное приняти малженство.» - «Но в тое время таковыми его преосвященство отповедал словами: разве иншим способом.» - Здесь в разскази Величковского видится неясность повидимому, синод указал Киевскому архиепискому произвести по жал оби Величковского, следствие, дабы затем разрешить дело о разводе по обстоятельствам, добытым следствием; а Ванатович как бы уклоняется от исполнения указа, хотя следствие было уже Выдубицким игуменом раз произведено... Точно - Киевскому «консистору» было выгодно отделываться от Величковского, одними полумерами...

Величковскому видимо надоела эта волокита и он ответ Ванатовича на синодский указ понял по своему. «Котории архирейские (разве иншим способом) вырозумевши слова, принялем з вдовствующою Анною Новицковною второбрачие...»

говорит Величковский. «А по женитьби своей прибувши я в Киев, известитеся архиерееви, но в той час отповидовал о.писарь катедральний Ладинский, же архиерей теперь немощен и сказал так: що ся стало, не может разстатися, йидь здоров, в доме, да живи! - Пришедшу теды времени немалому, присылает в году 1725 - м, преосвященный, дабы я натри месяцы в монастырь Максаковский отойшел в послушание и дабы и жена моя Анна Новицковна такожд в монастырь дивичий Великобудиский, на такое же время отийшла.» - Это наказние Киевский «консистор» наложил на Величковского за его второбрачие...

Указ, этот Величовский не мог исполнить уже и потому, что в том же 1725г. он должен был идти в Гилянский поход. «Через полгода после ухода моего в поход,» продолжает Величковский, «прислал архипастырь Киевский на мою жену, Анну Новицковну, неблагословение и от входа в церковь запрещение; и велел по церквам у Борзни, палеты всенародно вычитовати и по дверям церковным прибивати; и предложено еще в оных палетах, же когда и хоружий (т.е.сам Величковский) з похода прийдет, тому же подлежите неблагословению. И жена моя поки я бавился в походи, чрез полтретя (два с половиною) года страдала в неблагословении. А когда Бог в дом мене привернул того ж дня, в первых числах ноеврия 1727 года, з дому жена моя в назначенный от архиерея монастырь Великобудиский отойшла, где бедствовала, творя послушание и терпя от законниц всякие поношения, через тридцать недель неисходно... Являемся я до его преосвященства и челобитсвовалем, дабы святителським своим призрением помилосердствовал так о моей жени страждучой и болезнуючой со малою дитиною скитаючойся в монастиру, я ко и обо мне чрез пятнадцатное лито время над силу человечую, в горком бедствии, в плачевном житии и последнем разорении страждущом... но и челобитной от мене не принял и отказал: я не поп - по два раза говорити! и было бы тебе в поход не ити да поведенное мое пастырськое в тое время исполните! - и за такое ослушание, мусиш страждати. - Потом его мил.п.полковник Нижинский Ив.Сем. Хрущов со всею полковою старшиною и сотниками посылали с умилителним молением до архипастырськой святыни, выражаючи от початку мое страдальческое житие... и упрошая на мя и на жену мою Анну Новицковну, милосердствующего призрения отческого помилования и намолжонское нам с женою браком сочетавшимся, житие святительского благословения; но на тое тогда жадного ответу не учинилось...» Этот разсказ дополняеться двумя синодскими указами, последовавшими после подачи приведенной жалобы Апостолу, в 1729 и 1731гг. Из первого указа видно, что Варлаам Ванатович узнал о второбрачии Величковского, донес об этом синоду, спрашивая - как ему поступить с виновным? - Синод указав Ванатовичу на церковные законы, предписал «впредь о таковых делах в свят. Синод не утруждать», Получив этот указ Ванатович своим указом 27 февраля 1730г., предал Величковского «проклятию и анафеми». В том же 1730г. Ванатович как известно, был лишен архиерейства. Отчасти должно быть, это обстоятельство, а отчасти другое - смерть Заруцковны, дали возможность Величковскому обратиться в синод с ходатайством, « чтобы его от клятвы церковной разрешить и в сожитии брачном со второбрачной) женою его, Анною Новицковною, позволить жить, понеже де первая жена его Заруцковна уже и умерла... «Синод немедленно удовлетворил ходатайство Величковского, решив «означенного Нижинского полку хоружагоИ вана Величковскоо и со второю его женою Анною так же и дом его от церковного запрещения, которое было на него Величковского вседомовне (51с) наложено от бывшего Киевского архиерея, что ныне простой монах Варлаам, неразсудно, освободить; в церковь божию и к нему в дом священником со всякими требами, отныни входить велити невозбранно но И со оною его женою второю Анною в супружестви жить без всякого препятствия ему, Величковскому, позволить.» - 72) Почему синод нашел разпоряжение Ванатовича «неразсудным», когда это распоряжение было сделано по указанию самого синода, - не знаем. Повидимому второй брак Величковского чтвержден был синодом лишь в виду смерти первой жены. Но вообще синод отнесся к ходатайству Величковского очень милостиво...

Затем, Величковский обращает на себя внимание еще и своею службою: будучи «поповичем» и следовательно проложив себе необычную дорогу в служби, Величковский кроме того, прошел тогдашнюю чиновную лестницу еще из необычными скачками, будучи повышен из хоружих прямо в обозные, миновав таким образом есаутьство, писарство и судейство. Так как о каких либо особых заслугах Величковского неизвестно, то может быть, что обозничество свое Величковский получил при помощи своих достатков, унаследованных от отца Борзенского протопопа.73)

Танский - был брат Киевского полковника Антона Танского и дядя его сына Михаила Антоновича, тоже полковника Киевского.

Грановский известен своею долговременною службою в «войске». Уже в 1725г. видим Грановского на полковом писарстви; через десять лет он был судьею, а в 1746г поставлен обозным вместо уволенного Танского. Мы видели уже, что Грановский был одним из ревностных подручников полковника Божича, за что «был штрафован по указам» см. стр. 21). Грановский был родом из Кролевца, где был и женат на дочери тамошнего претендента в сотники - Василия Николаенка. В старшину он попал видимо, за свое искусство в канцелярских делах, так как прямо получил полковое писарство; но никаким значением Грановский не пользовался, что доказывается тем, что за свою долгую службу он не получил никакой маетности. Сын Леонтия Грановского, Яков, женатый на дочери Степана Степановича Бутовича, служил сначала бунчуковым товарищем, а при учереждении наместничества, был назначен в Кролевец почмейстером. За ним в 1782г. показано, в сели Подолови (около Кролевца) 114 крестьян, должно быть полученных в приданое за женою мать которой была Маковская (см. Кролевецкие сотники). Сыновья Якова Леонтьевича Грановского служили уже в гвардейских и армейских полках.